Край удмуртский

Перелистывание книг и журналов, посвященных изобразительному искусству, увлекает, радует и умиротворяет. Вот и сейчас, задавшись целью выяснить, как отражена книга в жанре натюрморта в творчестве местных художников, с удовольствием делаю закладки на нужных страницах. И невольно приходишь к мысли, что постижение произведения искусства — это, кроме всего прочего, еще и ключ к собственной душе.

...Щедрая палитра, вдумчивый поиск соотношения формы и цвета, любование природой в чередовании времен года, трепетное отношение к книге, введенной в пространство картины.

Предметная среда натюрморта изображает окружающие нас вещи во взаимном соответствии — в гармонии друг с другом. Художественное мастерство, воплощенное в картине, вызывает и художественное впечатление от нее. Живописец открывает мир вещей по-новому, подчас неожиданно, свежо, красиво и добросердечно.

Мастерски выписанные цветы — художественная доминанта картины. Лесные, луговые, садовые — приуральская красавица-флора отзывчива и трудолюбива. Среди цветов — царственный благоуханный ландыш, любимый в Удмуртии лазоревый цветок — италмас (купальница), синеглазый василек в золотых колосьях ржи, неброская пижма (дикая, или полевая рябинка), изысканная хризантема с запахом еловой хвои, ранневесенняя примула («ключи от рая»).

Представлены в натюрморте и элементы удмуртского деревенского быта. Это и старинная чалма¹ на картине Петра Ёлкина «Натюрморт с чалмой», и разноцветный тканый ныпъет², словно передающий эстафету подросшему ребенку к открытой книге в первый осенний день (картина Вячеслава Михайлова «День знаний»).

Как и цветок, книга тоже является своеобразным центром композиции на представленных картинах, а к удовольствию зрителя-книголюба — отчетливо читаемый текст стихотворения великого русского классика — как знак восхищения поэзией зимнего дня, когда словно сама природа начертала на оконном стекле бессмертные пушкинские строчки из романа «Евгений Онегин»: «Мороз и солнце, день чудесный...» (картина Валентина Белых «Зима»).

И есть тема летней природы, связанная с именем Пушкина: праздничное подношение поэту в Пушкинский день России, 6 июня, — букет удмуртских италмасов на фоне альбомов Ореста Кипренского, автора широко известного романтического портрета Александра Сергеевича Пушкина (картина Николая Романова «Италмасы»).

Книга передана на полотне и как штрих личной судьбы художника, где томик стихов Сергея Есенина в интерьере удмуртской избы — знак взаимной дружбы двух мэтров — мецената и собирателя произведений художников Удмуртии, страстного поклонника есенинской лиры, москвича Николая Витрука и известного удмуртского художника Петра Ёлкина (на его картине «Натюрморт с чалмой»).

Иногда текст названия живописного произведения звучит как самостоятельная поэтическая строка — «В сладкий час вечерней тишины» (картина Расифа Батыршина). Атмосфера покоя одинокого чтения передана превосходно! Огонькам италмасов в глиняном кувшине на ночном окне как бы вторят строки из романа Вениамина Каверина «Перед зеркалом»³, написанного от лица главной героини, занимавшейся живописью: «Взялась за натюрморт — горящая свеча в медном подсвечнике возле раскрытой книги. Мне хотелось передать тишину одинокого чтения».

...Достаю последнюю книжную закладку. Рассматриваю страничку небольшого персонального каталога самодеятельного художника Юрия Маринина, который жил в Глазове. Поэтичный образ букета цветов в вазе как бы подчеркнут лежащей на столе книгой лирики. Картина «Хризантемы. Поэзия».

___________________

¹ Чалма — белое льняное головное полотенце с яркими вышитыми концами. «Чалма у удмуртов — символ женщины. Например девушке говорили: “Йырад чалма поныны эн дырты” (не спеши надеть чалму), что означало “не спеши замуж”» («Удмуртская свадьба»)
² Ныпъет (удм.) — перевязь для ношения маленьких детей.
³ См. нашу публикацию в разделе блога «Удмуртия в судьбах» — «Старые письма: “знак истории” края (отражения Удмуртии в романе В. А. Каверина “Перед зеркалом”».