Творческие натуры профессиональных и многогранных художников Ивана Семеновича Ефимова и Нины Яковлевны Симонович-Ефимовой были необычайно богатыми. В круг их разнообразных интересов входила и этнография, благодаря чему историческая наука и изобразительное искусство России и Удмуртии располагают сейчас авторитетными и неоспоримыми свидетельствами заинтересованных очевидцев традиционного уклада русской, башкирской, мордовской, удмуртской деревни.
В энциклопедии «Удмуртская Республика: культура и искусство = Удмурт Элькун: лулчеберет но устолык» (Ижевск, 2012) художникам посвящены отдельные персональные статьи — «Ефимов Иван Семенович» (без указания автора) и «Симонович-Ефимова Нина Яковлевна» (автор Е. И. Ковычева).
В составе Восточно-финской экспедиции 1930 года по Удмуртии, организованной Центральным музеем народоведения (Москва) И. С. Ефимов исполнял обязанности художника и фотографа. Членами экспедиции были также московские этнографы-исследователи Михаил Тимофеевич Маркелов (1899—1937) (руководитель) и Вера Николаевна Белицер (1903—1983), а из Ижевска — заведующий Удмуртским областным краеведческим музеем в 1929—1932 гг. Герасим Федорович Сидоров (?—1942).
Предварительным отчетом экспедиции по Удмуртской автономной области явилось издание «Удмурты: проспект Трудов этнографической экспедиции Центрального музея народоведения и Вотского областного музея 1930 года» (Ижевск; Москва, 1931). Г. Ф. Сидоров в статье «Научное изучение Удмуртской автономной области» отметил: «Экспедицией собран богатый материал по хозяйственному строительству удмуртов, общественному быту, материальной культуре, религиозным верованиям и пр. Художником И. С. Ефимовым исполнено больше сотни художественных рисунков из быта удмуртов, перерабатываемых ныне по поручению Удмурт-Обоно и Обмузея в большие картины» (с. 16).
Иван Семенович Ефимов «создал серию художественно-документальных рисунков и литографий, где изобразил орудия труда, крестьянские типажи, образцы народной архитектуры. Работы Ефимова хранятся в Государственном музее этнографии (Санкт-Петербург), Национальном музее Удмуртской Республики (9 рисунков и 5 автолитографий). Проиллюстрировал книги Маркелова, в том числе “Удмурты” (1931), труд “Аграрные культы народов Восточной Европы” (не издан), в который вошли материалы о культах древних удмуртов. Ефимов и его семья совершили гражданский подвиг, сохранив часть материалов после ареста этнографа»¹.
Некоторые произведения И. С. Ефимова опубликованы в книгах ученых Удмуртии:
Розенберг Н. А. Прорубить окно в Азию : учеб. пособие. Ижевск : Изд. дом «Удмуртский университет» ; С-Пб. : Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001. С. 47.
Удмурт оскон : вашкала куриськонъёс, вöсяськонъёс, статьяос = Удмуртская вера : древние молитвы-заклинания, статьи / сост. В. Е. Владыкин, С. Н. Виноградов. Ижевск : Удмуртия, 2010. С. 12—15.
Нина Яковлевна Симонович-Ефимова, вероятно, была неофициальной участницей той же экспедиции. Известны ее работы на темы языческих верований удмуртов. «В Национальном музее Удмуртской Республики хранятся две работы Симонович-Ефимовой этнографической тематики: “Семейная домашняя куала” и “Ночное моление”»².
Михаила Маркелова и супругов Ивана и Нину Ефимовых связывала сердечная дружба, нарушить которую не смогли никакие репрессии в отношении молодого перспективного ученого, мордвина-эрзянина по национальности, выпускника Саратовского университета. Известны письма Н. Я. Симонович-Ефимовой 1934—1935 гг., адресованные к М. Т. Маркелову в Томск, где тот отбывал ссылку. В них она описывала совместные с Иваном Семеновичем занятия по исполнению художественных заказов для театральных спектаклей в Москве и Горьком (ныне Нижний Новгород), о том, как были сыграны Ефимовыми кукольные спектакли для одной знакомой семьи, на которых присутствовал Алексей Максимович Горький. И о том, какое непередаваемое впечатление произвели на нее древние виды Великого Новгорода: «Я хожу в рощу, где стоял Перун, и где поставили первую новгородскую церковь на городище, и в Рюриково городище на выходе Волхова из Ильменя, и ясно, что вот отсюда пошло государство и население, и яснее история»³.
Она постоянно подбадривала Михаила Тимофеевича, не переставая восхищаться им: «От этого Вашего письма действительно веет бурным ветром и морозным закалом. Очень… (уж не знаю, какое) письмо. Хорошее качество, а прилагательного не подберу. Кроме очень. Очень письмо!»4.
Благодаря Ефимовым М. Т. Маркелов был близко знаком с выдающимися людьми России — религиозным философом и священнослужителем Павлом Александровичем Флоренским и графиком, книжным иллюстратором Владимиром Андреевичем Фаворским.
В письме 1932 г. к сыну Адриану Нина Яковлевна описывает одно из счастливых дружеских сборищ: «Вот для освежения духа Владимир Дмитриевич [Дервиз] и предложил устроить у нас вечер пения. Публика — “универсальная” — Михаил Иванович Пиков, Чеховы. Пели, как следует. Мы с В. Д. — дуэты, выучили Шумана, как в Домотканове когда-то. Самое лучшее — Михаил Тимофеевич [Маркелов] пел мордовские песни и песню слепых, как Кривополенова5 когда-то пела, очень славно. Еще публика была — Павел Александрович [Флоренский]. Сидел в соседней комнате и работал перед поездкой в Ленинград <...>»6.
Своих с Иваном Семеновичем дорогих друзей Нина Яковлевна неустанно портретировала. В каталоге ее работ, опубликованном в книге «Записки художника», значится живописный портрет Матрены Тимофеевны Маркеловой (1933), матери Михаила Маркелова. Наверняка Ниной Яковлевной был исполнен и прижизненный портрет Михаила Тимофеевича, так как «публикуемый список произведений далеко не исчерпывает всего творчества Н. Я. Симонович-Ефимовой»7.
М. Т. Маркелов был обвинен по надуманному делу «Софин» (Союз освобождения финских народностей). Малограмотная мордовская крестьянка Матрена Маркелова не побоялась публично встать на сторону сына, вступив в переписку с Прокуратурой СССР.
«Обвинение прямо утверждало, что Маркелов “...по заданию некоторых белофинских и эстонских кругов распространял идею отделения восточно-финских народов от СССР...”. Особо подчеркивалось, что обвиняемый по просьбе финского ученого Хамелайнена8 познакомил того c К. Гердом9. Подобные “деяния” и подвели мордовского ученого под пункты 4 и 11 печально знаменитой статьи 58 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года.
Маркелов и не отрицал, что просьба Хамелайнена, чтоб видный удмуртский поэт позвонил финскому ученому в посольство, — им исполнена. Все остальные измышления обвинительного заключения он безусловно отрицал»10.
38-летний одаренный российский ученый-этнограф Михаил Тимофеевич Маркелов был расстрелян 9 ноября 1937 г., а его исследовательские работы были изъяты из научного оборота.
* * *
Россия крестьянская отразилась не только в графике и живописи, но и в уникальном семейном кукольном и теневом театре Ивана Ефимова и Нины Симонович-Ефимовой11.
О произведениях художников Ефимовых12 на этнографические темы — удмуртские, башкирские, мордовские, русские (тамбовские, тверские, липецкие) — можно сказать одной меткой фразой Ивана Семеновича Ефимова из его записной книжки: «Мы — не мы, а мы — Россия».
_______________________
1 Удмуртская Республика: культура и искусство : энцикл. Ижевск : Удмуртия, 2012. С. 182.
2 Там же. С. 420.
3 Симонович-Ефимова Н. Я. Записки художника. М. : Сов. художник, 1982. С. 169.
4 Там же. С. 158.
5 Кривополенова Мария Дмитриевна (1843—1924) — русская сказительница, песенница, сказочница.
6 Симонович-Ефимова Н. Я. Указ. соч. С. 143.
7 Там же. С. 356.
8 Альберт Хямяляйнен (1881—1949) — финский этнограф, профессор Хельсинского университета.
9 Кузебай Герд (настоящее имя Кузьма Павлович Чайников) (1898—1937) — удмуртский писатель, ученый, общественный деятель.
10 Кузнецов Н. С. Из мрака... Ижевск : Изд-во Удмурт. ун-та, 1994. С. 108.
11 См. об этом: Ковычева Е. И. Движущаяся скульптура в театре И. С. и Н. Я. Ефимовых // Ковычева Е. И. Кукла в диалоге культур. Ижевск : Изд. дом «Удмуртский университет», 2002. С. 84—124.
12 См. также другие наши публикации в блоге — «“Удмурт”-пасечник на автолитографии Н. Я. Симонович-Ефимовой» и «“Предметы большого искусства” (И. С. Ефимов об удмуртском художественном творчестве)».
