Край удмуртский

Есть картины, в которых мастерски запечатлены звуки музыки — они «оживают» при каждом просмотре альбомов или открыток с репродукциями. Впечатление усиливает выбор художниками «музыкальных» названий для своих полотен, рассчитанных на узнавание и эстетическое сопереживание зрителей — как современников, так и потомков. При встрече с такими картинами в памяти всплывают «подсказанные» живописцами любимые песни и романсы, а некоторые мелодии уже просто неотделимы от шедевров русского изобразительного искусства.

Иван Иванович Шишкин (1832—1898)
«Среди долины ровныя...» (1883. Х., м.)
(Национальный музей «Киевская картинная галерея». Республика Украина)

Картина названа по первой строчке песни авторской, но ставшей поистине народной, которая исполнялась всеми сословиями русского общества. Эта мелодичная, полная драматизма лирическая песня была сложена на стихи уроженца Пермской губернии Алексея Федоровича Мерзлякова (1778—1830), профессора Московского университета, историка литературы, полиглота и переводчика, человека, одаренного также и в области стихосложения и ораторского искусства. Он обладал даром блестящей устной импровизации и впервые в России стал читать публичные лекции. Его учениками были будущие классики русской литературы: Александр Грибоедов, Михаил Лермонтов, Андрей Вяземский, Иван Полежаев, Сергей Аксаков, Федор Тютчев, Антоний Погорельский.

Интересен факт появления песни «Среди долины ровныя...» в 1810 г. — в то время, когда в Москве еще не было ни Большого, ни Малого театров. Представления и концерты шли в богатых частных домах, откуда песня и вышла на всеохватный российский простор. Своеобразным отражением последующего ее широкого распространения в музыкальном быту стала премьера спектакля «Гроза», поставленного в 1859 г. в Малом театре по одноименной драме А. Н. Островского. Песня звучала там в исполнении одного из героев — мещанина механика-самоучки Кулигина — и была своеобразным зачином действия, происходившего в вымышленном волжском городе Калинове. Песенный и сценический сюжет взаимосвязаны с историей любви с трагическим исходом.

Где ж сердцем отдохнуть могу,
Когда гроза взойдет?
Друг нежный спит в сырой земле,
На помощь не придет!..

Песня «Среди долины ровныя...» стала и выстраданной лирической биографией как самого поэта Алексея Мерзлякова, так и художника Ивана Шишкина, испытавших сполна горечь мужского одиночества:

Среди долины ровныя,
На гладкой высоте,
Цветет, растет высокий дуб
В могучей красоте.
<...>
Ах, скучно одинокому
И дереву расти!
Ах, горько, горько молодцу
Без милой жизнь вести!...

Одним из проникновенных исполнителей этой любимой в народе песни был замечательный оперный певец, бас-баритон, солист Большого театра Иван Михайлович Скобцов (1900—1983), записавший «Среди долины ровныя...» на грампластинку, что также способствовало ее дальнейшей популяризации. (Внучка Ивана Скобцова — известный российский музыковед Ольга Ивановна Доброхотова дважды — в 1981 и 1982 гг. — принимала участие в качестве лектора в ежегодных республиканских музыкальных фестивалях в Удмуртии, посвященных П. И. Чайковскому.)

Известны также исполняемые пианистами «Вариации на тему русской народной песни “Среди долины ровныя...”», созданные в 1826 г. великим русским композитором Михаилом Ивановичем Глинкой (1804—1857). Авторами мелодии песни указываются, в частности, Степан Иванович Давыдов (1777—1825) и Даниил Никитич Кашин (1770—1841), что свидетельствует о бытовании предположительно нескольких мелодий на один и тот же текст А. Ф. Мерзлякова.

Алексей Мерзляков стал героем исторического романа русского и украинского писателя Даниила Лукича Мордовцева (1830—1905) «Двенадцатый год» (1879), посвященного Отечественной войне 1812 года. В центре повествования — образ прославленной русской женщины-офицера Надежды Андреевны Дуровой (1783—1866) из Сарапула (к ее заслуженному имени мы уже обращались в нашем блоге и, надеемся, обратимся еще¹). Однако в книге широко освещается и жизнь московского дворянства — до и после наполеоновского нашествия, — а потому немало страниц уделено и университетскому «профессору пиитики и риторики» Алексею Федоровичу Мерзлякову, желанному гостю барских гостиных, где завязывались интересные знакомства.

— А с этим повесой вас нечего знакомить, — прибавила хозяйка, указывая на тонкого, стройного молодого человека в очках.
Это был поэт Козлов, подававший большие надежды, но, как выражались его друзья, неумеренно прожигавший и жизнь свою, и свой талант².

Иван Иванович Козлов (1779—1840) был, как и А. С. Пушкин, талантливым учеником выдающегося русского поэта Василия Андреевича Жуковского (1783—1852). Имя И. И. Козлова, впоследствии ослепшего, вошло в историю русской литературы как имя «поэта пушкинской поры». Его чарующая фантазия «Венецианская ночь» («Ночь весенняя дышала...», 1824) была положена на музыку М. И. Глинкой и до сих пор входит в вокальный репертуар сольных исполнителей и хоровых коллективов. Но наибольшую известность Ивану Козлову, представителю знатного дворянского рода, принесла всенародно известная песня «Вечерний звон» (1827 или 1828):

Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он
О юных днях в краю родном,
Где я любил, где отчий дом....

Исаак Ильич Левитан (1860—1900)
«Вечерний звон» (1892. Х., м.)
(Государственная Третьяковская галерея. Москва)

Василий Никитич Мешков (1867—1946)
«Вечерний звон» (1904. Х., м.)
(Рязанский областной художественный музей имени И. П. Пожалостина)

На обоих пейзажных полотнах передано умиротворение уходящего погожего летнего дня через благовест (колокольный звон), доносящийся из монастырского (на картине И. И. Левитана) и сельского (на картине В. Н. Мешкова) храмов³.

Живописные произведения как бы проиллюстрировали популярную песню на стихи И. И. Козлова, мелодия которой предположительно сочинена известным русским композитором Александром Александровичем Алябьевым (1787—1851). (Отец композитора, Александр Васильевич Алябьев [1746—1822] — государственный деятель, действительный тайный советник, сенатор — имеет непосредственное отношение к истории Ижевска: он «активно поддерживал идею строительства оружейного отдела Ижевского завода [построен к 1807 г.]»⁴).

«Вечерний звон» повсеместно исполнялся в домашних компаниях и самодеятельных коллективах и в ХХ веке, спустя сто и более лет. Об этом свидетельствуют произведения кино- и театрального искусства, ставшие яркими событиями культурной жизни нашей страны:

• спектакль «Мещане» (по одноименной пьесе М. Горького; реж. Георгий Товстоногов; Большой драматический театр имени М. Горького, Ленинград, 1966; телеверсия — 1971);
• х/ф «В бой идут одни “старики”» (1973; реж. Леонид Быков),
• х/ф «Калина красная» (1974; реж. Василий Шукшин),
• х/ф «Утомленные солнцем» (1994; реж. Никита Михалков).

На гастролях в Удмуртии, в дни фестивалей, посвященных П. И. Чайковскому, с аншлагом шли концерты прославленных профессиональных музыкальных коллективов, исполнявших «Вечерний звон»⁵ для благодарных слушателей Ижевска и Воткинска:

• 1970 год. Государственная академическая русская хоровая капелла (художественный руководитель и главный дирижер Александр Юрлов)
• 1983 год. Ленинградская государственная академическая капелла имени М. И. Глинки (художественный руководитель и главный дирижер Владислав Чернушенко)
• 1984 год. Государственный академический оркестр русских народных инструментов имени Н. П. Осипова (художественный руководитель и главный дирижер Николай Калинин)
• 1986 год. Государственный академический русский народный хор СССР (художественный руководитель и главный дирижер Игорь Агафонников)
• 2011 год. Государственная академическая капелла Санкт-Петербурга (художественный руководитель и главный дирижер Владислав Чернушенко)

* * *
Интересен выбор «песенных» заглавий и у картин художников Удмуртии, талантливых, тонко чувствующих и интересно мыслящих людей.

• Валерий Борисович Кононов (1941—2009) — автор картины «И небо без птиц — не небо» (1984. Х., м.) — кистью и красками «процитировал» песню Александры Николаевны Пахмутовой на стихи Роберта Ивановича Рождественского (1932—1994) «Просьба» («Раненая птица», 1974), не потерявшую своей актуальности как в плане экологии природы, так и «экологии» души.

Птицы, рыбы и звери
В души людям смотрят.
Вы их жалейте, люди!
Не убивайте зря!
Ведь небо без птиц — не небо!
А море без рыб — не море!
И земля без зверей — не земля,
Не земля, не земля!...

• Расиф Зарифьянович Батыршин в названии одного из своих живописных пейзажей поставил красноречивое многоточие: «У берез и...» (2006. Х., м.). Далее мгновенно всплывает в памяти кумир молодежи поколения 1970—1980-х годов, выдающийся эстрадный композитор и исполнитель Юрий Михайлович Антонов:

У берез и сосен тихо бродит осень,
Облака плывут большие.
Ничего не скажем, ничего не спросим,
Словно мы, словно мы теперь чужие.
А за нами где-то — середина лета
И прошедших встреч тепло.
У берез и сосен тихо бродит осень,
Неужели все прошло?...

Прерванная песенная строчка в названии картины «У берез и...» — необычная, неожиданная, глубоко личная. Знак препинания (многоточие) — ключ к подтексту творческого замысла замечательной картины Расифа Батыршина. А сама песня Юрия Антонова «У берез и сосен» на стихи Игоря Давыдовича Шаферана (1932—1994) по-прежнему остается одной из самых популярных, в том числе и у современных слушателей.

• Анатолий Тихонович Русских (1937—2012) для названия одной из своих картин — «Мне избы серые твои...» (2003. Х., м.) — выбрал строчку из стихотворения Александра Блока (1880—1921) «Россия» («Опять, как в годы золотые...», 1908), положенного на музыку композитором и бардом Юрием Аркадьевичем Борисовым (1944—1990).

Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи...

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые —
Как слезы первыя любви!...

[Как у А. Ф. Мерзлякова («среди долины ровныя...»), так и у А. А. Блока («как слезы первыя любви»), окончания прилагательных женского рода в словах «ровныя» и «первыя» соответствуют правилам дореволюционной орфографии.]

Картина «Мне избы серые твои...», полная раздумий, создана на темы малой родины Анатолия Русских — села Новый Мултан Увинского района Удмуртской Республики и соотнесена с образом России.

• «Утро туманное» — живописный «отклик» ижевского художника, уроженца удмуртского старинного села Вавож Николая Сергеевича Романова на знаменитый русский романс (1877), написанный на стихотворение Ивана Сергеевича Тургенева (1818—1883) «В дороге» («Утро туманное, утро седое...», 1843).

Строчкой из этого стихотворения названа и историко-детективная кинокартина «Первая встреча, последняя встреча» (1987; реж. Виталий Мельников), действие которой разворачивается в Петербурге накануне Первой мировой войны. В фильме звучит популярный романс «Утро туманное», получивший массовое распространение в начале ХХ в., в исполнении ресторанной певицы, польской «актёрки» Ванды (актриса Гражина Шаполовская).

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные, страстные речи,
Взгляды так жадно, так робко ловимые,
Первая встреча, последняя встреча,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь, родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

«Утро туманное» проникновенно спел на гастролях в Ижевске в 1981 г. советский оперный певец, бас Борис Тимофеевич Штоколов (1930—2005). (Биография Б. Т. Штоколова связана с Удмуртией: его дед по материнской линии, Иван Григорьевич Юрасов, уроженец Елабуги, работал учителем музыки и пения в Воткинской мужской гимназии. В Воткинске прошли и юношеские годы Елизаветы Ивановны Штоколовой, урожденной Юрасовой, дочери И. Г. Юрасова, матери Б. Т. Штоколова⁶).

Картина Николая Романова «Утро туманное» и незабываемый вечер русского романса с участием выдающегося певца с богатырской статью Бориса Штоколова соединились в памяти и стали одним целым. В тот вечер, когда я возвращалась с памятного концерта, состоявшегося во Дворце культуры «Металлург», — «глядя задумчиво в небо широкое» вечернего Ижевска и «слушая ропот колес непрестанный» городского трамвая № 1, — думалось мне о красоте жизни — здесь и сейчас...

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

• Анатолий Русских. — Ижевск : Удмуртия, 2008. — 64 с. : ил.
• Выставка художников Удмуртии в ООО «Удмуртрегионгаз». — [Ижевск : б. и., б. г.]. — 30 с. : ил.
• Иван Иванович Шишкин, 1832—1898. — М. : Директ Медиа ; Издат. дом «Комсомольская правда», 2009. — 48 с. : ил. — (Великие художники; Т. 9).
• Левитан / авт.‑сост. И. Раздобреева. — Л. : Аврора, 1971. — 159 с. : ил. — (Русские художники).
• Мерзляков А. Ф. Песни и романсы / авт. сопровод. ст. «Поэт и песня» С. М. Магидсон ; худож. А. Л. Бренер. — М. : Книга, 1988. — Две брошюры в суперобложке : факсим. изд. ; прилож. к факсим. изд.
• Мордовцев Д. Л. Двенадцатый год : роман. — Тюмень : Вектор Бук Лтд, 1993. — 426 с. : ил. — (Слава России) (Собрание романов).
• Островский А. Н. Гроза : драма в пяти действиях / худож. М. Бугай. — М. : Дет. лит., 1981. — 64 с. : ил. — (Школьная б-ка).
• Поэты пушкинской поры : избранные стихотворения. — 3-е изд. / сост. В. Орлов ; оформл. П. Кузаняна ; портр. работы В. Высоцкого. — М. : Дет. лит., 1972. — 415 с. : ил. — (Школьная б-ка).
• Расиф Батыршин. — Ижевск : Удмуртия, 2012. — 64 с. : ил.
• Слова для музыки : русская песенная поэзия / сост. И. Лепин ; худож. Е. Нестеров. — Пермь : Перм. кн. изд-во, 1991. — 431 с. : ил.
• Художники Удмуртии, 1920—2015 годы = Удмуртиысь суредасьёс, 1920—2015 аръёс / М-во культуры Рос. Федерации, Департамент туризма и нац. политики, НП «Союз музеев Республики Башкортостан», БУК УР «Удмуртский республиканский музей изобразительных искусств». — Ижевск : Удмуртия, 2015. — 199 с. : ил.

______________

* На главной странице блога публикацию иллюстрирует фрагмент картины художника Владимира Первунинского «Романс».

¹ См. нашу публикацию «В прикамском городе С. (сарапульские аллюзии в русской литературе 19—20 вв.».

² Мордовцев Д. Л. Двенадцатый год : роман. Тюмень, 1993. С. 149.

³ Изображение православного храма есть и на картине И. И. Шишкина «Среди долины ровныя...» — об этом рассказывает ведущ. науч. сотр. Государственной Третьяковской галереи, канд. искусствоведения М. В. Петрова. Позволим себе пространную, но очень содержательную цитату: «Старый, коренастый дуб <...> прописан столь же отчетливо, что и разнотравье, поднявшееся по обеим сторонам неширокой дороги. Начавшаяся где-то далеко, за пределами нижнего края холста, она продолжает свой неторопливый бег в композиционном пространстве картины, попав <...> в зону, условно говоря, повышенной активности. Но в данном случае эта активность вызвана не противостоянием планов, а их взаимным притяжением, и потому дорога, заключенная между ними, получает сильный композиционный акцент. Он необходим художнику, чтобы завладеть зрительским вниманием. А завладев, направить его в соответствующее русло, туда, где мысль, заложенная в композицию, облачается в художественный образ картины.
Итак, протоптанная к реке тропа, концентрируя сразу же на себе наш взгляд, ведет его дальше, до самых мостков из двух бревен, которые положением своим не только продлевают его, но и не дают разорваться наметившемуся единству линии дороги и вертикали дуба, образующих непрерывную, ритмически цельную ось. <...> Выстроенная таким образом ось оказывается способной не только противостоять горизонтальному формату картины, но и, утвердив в ней восходящий ритм, сделать этот ритм доминирующим. При этом бескрайнее равнинное пространство, лишенное каких-либо явных красот, неожиданно обретает, благодаря низкому ракурсу, некую значительность и даже монументальность, вырастая до обобщенного образа Родины. Лишь маленькая, еле видная церквушка поднялась вдали над раскинувшимися вокруг полями и долами. Несоизмеримая с этой необъятной ширью, церквушка, обозначенная крошечными мазками белил, оказывается надежной колористической связкой в живописи зеленых просторов, высветляющихся к горизонту, и поднимающейся от него голубизны неба.
Характерно, что из всех достопримечательностей российских Шишкин выбрал лишь одну — следовательно, полагая ее главной, — церковь. Причем поставил ее не где-нибудь, а там, где небо смыкается с землей. И уже одним этим поднял пейзажный образ на иной уровень, подводя к раскрытию иносказательного смысла произведения» (М. В. Петрова «В единении души, природы и Бога. О живописи И. И. Шишкина. Часть 2. См. публ. на сайте «Православие.ru»; также: «Материалы Международной научно-практической конференции “Шишкины и 1000‑летняя Елабуга. Их роль в развитии российской глубинки”, посвящ. 175‑летию со дня рождения Ивана Ивановича Шишкина, 215‑летию со дня рождения Ивана Васильевича Шишкина и 1000‑летию города Елабуги» [25 янв. 2007 г., г. Елабуга]).

⁴ Большая Российская энциклопедия. Т. 1. М., 2005. С. 582.

⁵ См. об этом: Пётр Ильич Чайковский и Удмуртия [Электронный ресурс] : библиографический указатель / Нац. б-ка Удмурт. Респ. ; сост. Е. А. Иванова. Ижевск, 2015. URL: https://unatlib.ru/publishing-library/bibliographic-tools/1813-pjotr-ilich-chajkovskij-i-udmurtiya

⁶ Миролюбова А. Память сердца // Воткинские вести. 1998. 4 авг. С. 3 : ил.