Село Козлово в сарапульской округе было широко известно. Принадлежало оно Министерству уделов¹, то есть крестьяне числились за царским двором. Козловские мужички страсть какими бойкими и предприимчивыми слыли, не зря же постоянно брались за подряды для Ижевского завода — к примеру, добывали и поставляли известь для строительства производственных зданий, для возведения Александро-Невского собора. Да и в уездном Сарапуле, что всего в двадцати верстах, было где развернуться.
Бойкость нрава и предприимчивость вполне можно объяснить местными фамилиями — Грузинцевы да Азиатцевы, предки которых, по преданию, являлись переселившимися в наши края арабами и кавказцами. Даже на исходе XIX столетия отмечалось, что их потомки, помимо фамилии, «до сих пор сохранили типичные племенные особенности».
Козлово было крупным селом.
Село Козлово на губернской карте.
Ловись, рыбка!..
Впрочем, и представители других семейных родов коммерческой жилки не были лишены, что не всегда проявлялось в законных пределах. Такова уж сарапульская сторона — здесь вам чуть ли не в каждой деревне сплетут сказку или быль о разбойниках и удачливых татях, о зарытых прямо за околицей кладах местных джентльменов удачи. Что же от их удачи кусочек не отщипнуть?!
Может, рассказы о том, как знаменитый камский разбойник Петухов был «наказан палачом за грабежи и разбои на горе у деревни Пислеговой», или байки о похождениях другого местного головореза — Хамитки — и навели солдатку из села Козлова Матрену Шишкину на мысль о легких деньгах. Козловских хватких мужичков на мякине не проведешь, а вот пислеговских крестьян, с детства слышавших о кладах, заманить богатством попробовать стоило. Так и возникло «дело о разных мошеннических поступках солдатки Матрены Шишкиной и рядового Егора Пермякова относительно вынутия ею, Шишкиной, из земли двух сундуков с деньгами под именем клада кр. Бакулевым с проч. по взятии с них за то денег и вещей».
Ах, если бы только один легковерный крестьянин Бакулев пострадал! Матрене удалось обвести вокруг пальца целую ораву желавших быстро разбогатеть мужичков. И ведь как легковерную рыбу, на приманку, поймала их пятидесятилетняя солдатка! Да и было с чего поверить. Слыла Матрена ворожеёй да знахаркой, а эти с кем только не общаются — и подумать страшно! А то, что к тому времени она уже находилась под следствием по делу о лечении крестьянина Ершовского приказа Якова Денисова, так ведь ясно, что тот «волей Божьей помре».
Деревня Пислегово, возле которой якобы и был зарыт клад.
Приманка
Сначала, как и положено в удачной рыбалке, Матрена рыбку «подкормила». Еще в феврале 1854 года, будучи в доме пислеговских крестьян Бакулевых, завела разговор о закопанных в земле кладах. Что знает-де она «около деревни Пислеговой в лесу у урочного ключа место, где находятся в земле два сундука, в которых имеются золотые и серебряные деньги, что называется клад, и что она, Шишкина, может те сундуки вынуть из земли».
Бакулевы слушали да помалкивали, но мысль о богатстве уже запала в их головы. Через несколько месяцев разговор повторился. Шибко не хотелось крестьянам с чертовщиной подземной связываться, но солдатка Матрена и тут не сплоховала — за мзду малую пообещала сундуки вывести на поверхность «не выкапывая оных из земли, если они согласятся отдать ей в руки 700 рублей». Плюс шесть ведер вина. Почесали удельные крестьяне Бакулевы затылки да и согласились. Понятное дело, денег таких у них под рукой не было, так в виде задатка Матрена согласилась пока взять вещами — полушубком, шубейкой, ситцами и прочим.
Добывать клад отправились уже в октябре, собрав для этого немалую компанию: троих Бакулевых, Степана Кондратьева из Макарово и удмуртских крестьян Степана Щербакова и Григория Козьмина из Пуро-Можги. Перед этим Матрена наказала им купить в козловской церкви восковых свечей, ладана и деревянного масла. И не забыть про вино. Брать клад без шести обещанных ведер вина, само собой, уж никак невозможно!
Забавно еще и то, что солдатка не только развела мужиков на 450 рублей, врученных ей перед походом, но и велела всем им обрядиться в белые холщовые рубашки и такие же порты, когда она будет вынимать клад.
Итак, в ночь на 20 октября 1854 года проехали они деревню Дуванак, а вот уже и Пислегово, где прихватили свечей и фонарей. Вот и на место прибыли. Крестьяне примолкли, во всем Матрену слушаются. А та ничего — бойко так взяла распятие, обошла полянку кругом, за ней по кругу же проехали на лошадях кладоискатели. Посреди круга расстелили скатерть белую, на нее расставили хлеба каравай, солонку с солью, ладану в медном стакане да пару фонарей с зажженными свечами. Тут, мол, и должен клад выйти из земли — пояснила Матрена.
Отъехали сажен за сто, а солдатка знай с клубка на клубок сматывает нитку — клад под землей ведет к кругу. Вернулись на поляну — ба! а там постеленная на землю скатерть со всеми припасами уже на двух тяжеленных сундуках лежит. Кинулись мужички к сундукам, а те скованы одной цепью, и на ней замок. Но вот беда, открывать-то его никак нельзя до 23-го числа. Но деньги оставшиеся Матрена от радостных кладоискателей, само собой, получила.
Со слов Матрены
Ну, а дальше хуже было. Когда сундуки вскрыли — там оказалась красная глина вперемешку с землей. Мужички с сундуками теми бегом к полицейскому сотскому села Козлово Дмитрию Грузинцеву. Тот задумался: а не брешут ли — больно уж чудно! И знал ведь, что Матрена — баба не промах, но положил сначала лично удостовериться. Решил исхитриться и на кривой козе к солдатке подъехать: мол, слышал, что клад добывали, так не возьмете ли в компаньоны? Посмеивается солдатка — дескать, была бы охота да денег 1400 рублей и вина 12 ведер!
Натурально, далее у Матрены обыск учинили, нашли кое-какие вещички да денег медных малую толику. А та всё в показаниях виляет: и не она подначивала крестьян заняться поиском клада, а как раз наоборот, да и получила-то за труды всего 7 рублей с копейками. Да и вообще, не выждали они время для открытия казны, сами, дураки, виноваты! И обыск-то в доме шел без хозяйки и ее сына, и деньги-то похитили у нее при этом, а вино выпили. Да, кстати, после обыска «новокрещен Степан Нилов Щербаков, явясь в сборную избу села Козлова, где она содержалась под арестом, обругал ее скверноматерно и ударил рукою по голове два раза и взял себе ее ковровую шаль, стоющую 10 руб. 50 коп.».
Насчет вина Матрена не солгала, это точно. Ну, по стаканчику-второму-третьему местное сельское начальство поднесло участвовавшим в обыске и понятым. Да и как было не выпить, когда в подполье вдруг обнаружили бессрочно отпускного рядового Егора Пермякова, которого и подозревали в помощи Матрене по части обдуривания. «На спрос Пермяков ничего не ответил». Это уж позже он объяснял, что в подпол за табаком полез.
Долгое дело
Долго тянулось дело о кладе. Шла переписка, посылались опросные листы, устраивались очные ставки. Даже духовенство козловской Христорождественской церкви привлекли — мол, пусть повлияют на чад своих духовных, сделают им внушение истину поведать. «Увещевал священник Аристарх Аввкаумов».
Постепенно картина стала проясняться. Сундуки, что оказались набиты глиной, Матрена приготовила заранее, и даже специально ездила в соседнюю деревню, чтобы обить железом. Доставили их на место «выхода клада из земли» Матренин сын с солдатом Егором Пермяковым и его братом, крестьянином Ильей Пермяковым. За два сундука с глиной только Бакулевы выложили в общей сложности 700 рублей, да вещами, да вином на 130 рублей — всего 830 рублей. А ведь еще и с других кладоискателей поимела Матрена доходу.
Характеристика, данная ей местным начальством для уездного суда, тоже добра не сулила: и развратная, и мошенница, и на лечении наживается. А еще в то время, как мы уже упоминали, она находилась под следствием об умершем при ее лечении крестьянине Якове Денисове (но тут она отделалась легко — всего-то 25-ю ударами розог). А вот братья Пермяковы и сын Матрены, 18-летний Николай, характеризовались «поведения хорошего и в худом не замечены».
Всё разрешилось лишь в марте 1855 года: суд постановил считать солдатку Матрену Шишкину виновной в мошенническом поступке. По приговору ее следовало бы лишить «всех особенных лично и постоянно присвоенных прав и преимуществ» и определить в рабочий дом на два года. Однако, согласно Высочайше утвержденному еще 23 ноября 1853 года мнению Государственного Совета, солдатку решили попросту наказать 80-ю ударами розог и отдать под особый надзор общества. Точно так же поступили с крестьянином Ильей Пермяковым: вместо заключения в смирительный дом на один год он отделался 60-ю ударами. А вот братец его Егор куда-то запропал в деле — то ли «соскочил с поезда», доказав свою непричастность (что весьма сомнительно), то ли что похуже. Сынка же Матрениного, 18-летнего Николая, оправдали как действовавшего по незнанию.
Вспомнили и непотребное поведение крестьянина деревни Пуро-Можги Степана Нилова Щербакова, сорвавшего с Матрены шаль. Учитывая, что он всё же пострадавший, ему сделали лишь строгий выговор. А прегрешения местного начальства села Козлова, допустившего разные беспорядки, решили предоставить на рассмотрение Вятской удельной конторы.
Кстати, и Матрена Шишкина, и Илья Пермяков «приговор выслушали и остались довольны». Чего вряд ли скажешь о крестьянах Бакулевых и других горе-кладоискателях. Что им с того, что солдатка, подозреваемая в освобождении их карманов от крупной суммы, отделалась розгами. Тем более что местное общество изъявило желание взять Матрену под свой особый надзор, а значит, через год-другой для Шишкиной всё будет как прежде!
Хотя иным обиженным к моменту оглашения приговора было уже не до претензий: крестьяне Данило Дементьев Бакулев из Пислегово и Григорий Козьмин из Пуро-Можги к тому времени взяли да и померли!
Документ с печатью приказного старосты
Козловского приказа Вятской удельной конторы.
* * *
Прошло с тех пор более чем полтора века. О былой славе села Козлова напоминают лишь руины храма, которые изредка заезжают сфотографировать туристы. Нет уже и деревни Дуванак, тоже с весьма своеобразной историей. В 1967 году снята с административного учета и деревня Пислегово, возле которой искали клад наши не самые положительные герои. Жили люди, влюблялись, венчались, работали, мечтали, мошенничали, судились — а что осталось? Уголовное дело уездного суда да бурьян в тех местах, где они жили. И так, да не так! Осталась история, полная побед и поражений, потерь и находок, трагедий и анекдотов, а еще судеб человеческих. Как бы они ни складывались, жили люди на этой земле до нас, а потому уже нам не совсем чужие.
В этом храме села Козлово покупались восковые свечи и ладан для отыскания клада.
По этой дороге мимо Дуванака ехали за кладом.
Место, где стояла деревня Пислегово.
Использованы материалы ЦГА УР и Национальной библиотеки УР. Впервые опубл. в журнале «resPUBLIKA» (2015. № 8. С. 112—115). См. интернет-версию журнала: https://issuu.com/respublika.udm/docs/all_respublika_14_08.
______________
¹ Министерство императорского двора и уделов — государственный орган Российской империи — учреждено в 1826 г. Занималось обеспечением деятельности императорского двора и выполнением ряда других функций.
