Край удмуртский

Venäjä и Малая Венья

Однажды в Таллинне экскурсионный автобус встал у светофора, и мы, разглядывая через окно перекресток, с изумлением увидели на большом дорожном указателе одно из названий: Venäjä. «Венья!» — прочитали мы почти хором слово, похожее на название удмуртской деревни Малая Венья в Завьяловском районе, где в добровольно-принудительном порядке сводный отряд библиотекарей и музейщиков из Ижевска осенью работал на колхозных полях по уборке картошки и капусты. «Удмуртский и эстонский — родственные финно-угорские языки, вот вам и совпадение! И в Эстонии, стало быть, тоже есть Венья», — рассудили мы между собой и довольные поехали дальше по прекрасной Эстонии.

История с Веньей почти забылась, но когда, по прочтении книги, не похожей ни на одну другую, — «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева, — я взялась за штудирование предисловия «Случай с Венедиктом», написанного Евгением Поповым, а также комментариев Эдуарда Власова, то поразилась смыслу перевода того самого слова. «Венедикт считал скандинавов земляками. Дилетантические изыскания: “VENÄJÄ” (Вена я) — по-фински означает “русский”. Совпадение, конечно, но нет в мире случайных совпадений»¹.

Venäjä — белое слово на синем таллиннском щите, — оказывается, было написано по-фински. Всё стало ясно: общая граница Эстонии с Финляндией продиктовала и соответствующий этикет. Но почему Venäjä? И тогда вспомнилось однокоренное слово «венеды», которым называли древних славян: «Венеды (Venedi, Venethi, Winidi) — обозначение ряда народов Центральной и Восточной Европы в западноевропейской традиции. <...> Возможно, к термину “Венеды” восходит финское обозначение русских (venäjä)»².

По исследованиям лингвиста, доктора филологических наук Михаила Атаманова, в удмуртской топонимике загадочное слово «Венья» означает воршудное (родовое) имя основателей и жителей деревень Малая Венья, Старая Венья, Большая Венья, которые находятся в Завьяловском районе. Есть ложбина (овраг) Веньянюк в деревне Капустино Малопургинского района, речка Веньяшур в бассейне реки Позимь, левого притока реки Иж, правого притока реки Камы³. «Самым старинным родовым селением считается д. Большая Венья Завьяловского района. Из этой деревни отделились жители Лудорвая, Пирогово, Малой Веньи — жители д. Подшивалово. <...> За пределами республики следов данного микроэтнонима не выявлено. Этимология не выяснена»⁴.

Москвашур и Москва

В Балезинском районе одно и то же название Москвашур носят река и ее «тезка» — удмуртская деревня. Учительница из города Глазова Альбина Баженова исследовала этимологию древнейшего гидронима: «Москвашур, приток Кепа. Еще одно доказательство, что название столицы нашей Родины угро-финского происхождения. Москва > Муско из мускыт “влажный // влажно // влага, влажность” (удм.). Ва — “вода, сырой, мокрый” (коми). Шур — “река” (удм.); букв. Москвашур — “река, текущая по влажной местности”. Это сложносоставное слово, где отдельные части означают почти одно и то же — “вода”, “река”, причем моск более древняя часть. По мере потери смысла слова (возможно, с приходом в данную местность нового племени, говорящего на другом языке, диалекте) к предыдущему названию прибавлялась новая основа, например, ва или шур»⁵.

Об этимологии названия деревни пишет Михаил Атаманов: «Москвашур, другое название Чуньысин — удмуртская деревня в Балезинском районе: Москва — гипотетически можно и так расшифровать: мось — название одной из фратрий обских угров + куа ‘род; племя’ (см. удм. сев. вост. куа ‘семья’) + шур ‘река’. Чуньысин — дохристианское личное имя; вероятно, такое имя носил основатель селения»⁶.

Михаил Атаманов приводит и другие «московские» названия Удмуртии, но связанные уже по происхождению со столицей России: «Москва — одна из улиц в деревне Новый Пажман Кезского района; Москва — столица страны; в шутку жители деревни так прозвали одну из своих улиц, где было много детворы»; «Москвагурезь — пригорок в деревне Пудвай Глазовского района <...> Москва — название столицы страны, в честь нее пудвайцы назвали самую высокую точку в своей деревне + гурезь ‘гора’: ‘Москва + гора’»; «Москвагурезь — пригорок в деревне Седъяр Балезинского района: Москва + гурезь ‘гора’: ‘Московская гора’; в этом же населенном пункте есть ‘Ленинградская гора’. Эти названия-мемориалы — дань глубокого уважения двум великим российским городам»⁷.

«Ю» большая, «ю» маленькая и другие Ю

В поэме Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки», в рассказе Венички, время от времени возникает буква «ю», неотделимая от размышлений о маленьком сыне: «Он знает букву “ю” и за это ждет от меня орехов. Кому из вас в три года была знакома буква “ю”? Никому; вы и теперь ее толком не знаете. А вот он — знает, и никакой за это награды не ждет, кроме стакана орехов»⁸. Графические очертания буквы «Ю» — это и последнее, что увидел внутренним взором умирающий герой: «Густая красная буква “Ю” распласталась у меня на глазах, задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду»⁹.

По воспоминаниям хорошо знавших его людей, Венедикт Васильевич Ерофеев (1938—1990) был человеком широчайшего кругозора. Судя по книге «Москва — Петушки», писатель интересовался и финно-угорской языковой и мифологической культурой. Трагический итог поэмы, связанный с буквой «Ю», возможно, закольцован с началом повествования, когда еще в Москве (глава «Москва. На пути к Курскому вокзалу») Веничка «и не так чтоб очень пьян был», но всё же «выпил для начала стакан зубровки», а потом еще стакан кориандровой, «две кружки жигулевского пива, а из горлышка альб-де-десерт», «два стакана охотничьей» и «еще чего-то пил». В современном удмуртском языке глагол «юыны» (1. выпить, пить; 2. выпивать, пьянствовать) в повелительном наклонении состоит всего из одной буквы — «ю» (пей!). Таким образом, в контексте известных выражений «Устами младенца глаголет истина» и «Истина — в вине», буква «Ю» становится словом, побуждающим к действию.

Есть в поэме «Москва — Петушки» и другие финно-угорские заметы. «Девушка с глазами белого цвета и рыжими ресницами» отсылает к старинному собирательному образу финно-угорских народов — «чудь белоглазая». «Тетя Шура в Поломах уже магазин открыла. У нее, говорят, есть российская...»¹⁰. Одноименные и похожие по звучанию сельские населенные пункты есть и в других местностях России, а также в Удмуртии (см. нашу публикацию «Пелым и Полом»).

И еще несколько удмуртских «ю-топонимов». По систематизации Михаила Атаманова, в Удмуртии целых три речки Ю (притоки рек Лып, Лекма, Чепца) и один ручей Ю в бассейне речки Позимь:

• «Ю, официальное название Юс, — речка, левый приток реки Лып, правого притока реки Чепца, левого притока реки Вятка: ю — деэтимологический апеллятив, восходящий к общепермскому ю ‘река’ <...> данный апеллятив находит параллели в других уральских языках. В исторических документах XVII в. везде фигурирует гидроним Ю, где речь идет о Лыпской волости Хлыновского уезда: ю ‘Река’»;
• «Ю, русское современное название Юкаменка, — речка, левый приток реки Лекма, левого притока реки Чепцы, левого притока реки Вятка: ю ‘Река’»;
• «Ю, удмуртское название ручья Июль, — ручья в бассейне речки Позимь, левого притока реки Иж, правого притока реки Кама в селе Июльское Воткинского района: ю — общепермский гидротермин ‘река’; в современном удмуртском языке этот апеллятив в живой речи не употребляется, сохраняется только в топонимии»;
• «Ю, Юшур — речка, правый приток реки Чепца, левого притока реки Вятка в деревнях Гонка, Ю-Чабья Кезского района; ю — общепермский гидротермин; из живой речи удмуртов он исчез, но сохранился в топонимии...»¹¹.

_____________________

В публикации использованы репродукции с картин Петра Васильевича Ёлкина «Надя Широбокова» и «Пейзаж с речкой» (опубл. в: Пётр Ёлкин : живопись, графика = Peter Elkin : painter, graphic. — Ижевск, 2011. С. 55, 68).

¹ Ерофеев В. В. Москва — Петушки. М. : Вагриус, 2000. С. 6.
² Большая Российская энциклопедия. М., 2006. Т. 5. С. 105.
³ См. об этом: Атаманов-Эграпи М. Г. Язык земли удмуртской : историко-этимологический словарь топонимов Волго-Уральского региона = Удмурт музъемлэн аснимъёсыз : Волгаен Урал ёросвылъёсысь интынимъёслэсь пуштроссэс эскерись кыллюкам. — Ижевск, 2015. С. 175.
⁴ Атаманов М. Г. По следам удмуртских воршудов. Ижевск : Удмуртия, 2001. С. 40—41 : карт.
⁵ Баженова А. В. Гидронимы бассейна Чепцы в пределах Удмуртии // Духовная культура финно-угорских народов: история и проблемы развития : материалы междунар. науч. конф., Глазов, 19—21 нояб. 1997 г. Ч. 1. Языкознание. Фольклор и литературное краеведение. Библиотека — книга — читатель. Глазов, 1997.  С. 28—29.
⁶ Атаманов-Эграпи М. Г. Указ. соч. С. 545.
⁷ Атаманов-Эграпи М. Г. Указ. соч. С. 545.
⁸ Ерофеев В. В. Указ. соч. С. 38.
⁹ Ерофеев В. В. Указ. соч. С. 119.
¹⁰ Ерофеев В. В. Указ. соч. С. 92.
¹¹ Атаманов-Эграпи М. Г. Указ. соч. С. 928.