Дора Израилевна Черашняя, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы Удмуртского государственного университета, автор фундаментальных исследований об О. Э. Мандельштаме, любезно передала для блога «Край удмуртский» не публиковавшиеся ранее материалы в связи с именами Марины Ивановны Цветаевой (1892–1941) и Ариадны Сергеевны Эфрон (1912–1975).
Главная героиня ее рассказа — Анна Мееровна Д., ныне проживающая в Германии, — в прошлом жительница города Ижевска и постоянная читательница Национальной библиотеки Удмуртской Республики. О симпатичной и обаятельной Анне Д. с большим уважением отзываются заведующая отделом обслуживания Валентина Николаевна Мальцева и заведующая отделом межбиблиотечного абонемента и электронной доставки документов Светлана Тимофеевна Оникова:
— Мы часто вспоминаем Анну Мееровну, хотя с момента ее отъезда прошло уже 10–12 лет. Она была записана на научный абонемент, и ей выдавалась на дом литература из фонда основного книгохранения. В частых беседах с нами она остро переживала за большую науку, особенно за судьбы молодых российских ученых, — многие из них оказались в водовороте масштабной «утечки мозгов» в смутные перестроечные времена.
Анна Мееровна по-женски очень привлекательна — кареглазая брюнетка с белой «мраморной» кожей. Всегда одета безупречно: скромно, но стильно. Взгляд — задумчивый и внимательный. Анна Мееровна Д. осталась в нашей памяти как интересный собеседник и мягкий, добрый человек.
Предлагаем вниманию читателей отрывок из будущей книги воспоминаний Д. И. Черашней — о факте знакомства Анны Д. с Ариадной Эфрон и ксерокопии писем А. С. Эфрон к А.М.Д. (Также мы сочли необходимым представить те книги, речь о которых идет в публикации. Скан-копию титула «Избранных произведений» М. И. Цветаевой [М. ; Л. : Сов. писатель, 1965] прислали нам из Самарской областной научной библиотеки, т. к. в НБ УР эта книга, пользовавшаяся повышенным спросом, списана по ветхости. Двухтомник комедий Тирсо де Молины [М. : Искусство, 1969], в первый том которого включена пьеса «Стыдливый во дворце» в переводе А. Эфрон, — из фонда НБ УР.)
Публикуемые материалы, несомненно, являются частью истории книжной и читательской культуры России и Удмуртии.
* * *
Зимой 1972 года («в феврале или марте»), будучи в Москве, в командировке, Анна Д., научный сотрудник одного из ижевских НИИ, по крохам собиравшая тогда, как многие из нас, упоминания, строчки и первые за долгие десятилетия разрозненные публикации поэтов Серебряного века, пришла на «горбушку», где только и возможно было приобрести вышедший в 1965 году том Марины Цветаевой (Большая серия «Библиотеки поэта»).
Для букинистов продажа новых книг могла обернуться судимостью «за спекуляцию» — и многие безуспешные поиски привели Анну в уныние. Она стояла в стороне от толчеи, не в силах уйти без книги. И вдруг подходит к ней человек: «Вы ищете сборник Цветаевой»? — «Да». — «Пойдемте». Дорога оказалась длинной: метро до Кузьминок, затем автобусом до какого-то микрорайона, где человек оставляет ее во дворе высотных домов и исчезает. Через какое-то время возвращается с книгой.
В нетерпении — скорее начать читать — Анна останавливает первое попавшееся такси и, плюхнувшись на свободное место рядом с водителем, открывает том... Через несколько минут слышит голос сзади:
— Простите, это у вас сборник Цветаевой?
— Да, — бросила она, не оборачиваясь.
— Простите, сколько вы за него уплатили?
Так же, не оглядываясь, она называет цену...
Ненадолго прервемся. Когда в 1990-е годы, уезжая из Ижевска в Германию на ПМЖ, Анна рассказала мне эту историю, я не спрашивала о цене и узнала (в ответ на мой вопрос) только из ее письма от 12 августа 2011 года: «...помню как сейчас, что стоила книга 70 рублей». По тем временам — зарплата младшего инженера!
Итак, голос сзади. По-прежнему не оглянувшись, Анна назвала цену — и вдруг слышит:
— Да, материнские дела пошли вверх...
Обернулась — а там Ариадна Эфрон!.. Познакомились. Ариадна Сергеевна пригласила ее к себе, пили чай. «Впоследствии несколько раз была дома, очень краткие визиты, тоже во время командировок. К сожалению, даты не записала, не думала, что это может понадобиться. Честно говоря, мне это и сейчас не надо» (из письма ко мне от 7 августа 2011-го).
По моей просьбе Анна прислала сканы двух открыток Ариадны Эфрон (обе — 1973 года): одна — короткая, ответное новогоднее поздравление от 12 января; другая — более подробная. Вот ее текст:
20 декабря 1973
С наступающим Новым годом, милая Аня, всего в нем самого доброго, радостного и светлого Вам и Вашим близким!
Что ответить на Ваши вопросы, кроме того, что люди, стремясь к хорошему, по-видимому стараются забыть о плохом, участниками или жертвами которого они, волей-неволей, были? Что уроки прошлого становятся уроками лишь в том случае, если их твердят наизусть, но не в том, когда они вообще исключены из учебной программы? Что проблемы отцов и детей, дедов и внуков и вообще поколений восходящих и нисходящих остаются проблемами во все времена? И что вообще — «тайна сия велика есть»!
Недавно попала (чудом!) на выставку сокровищ Тутанхамона (в «дедушкином» музее!) — там — другие тайны: великая тайна преемственности, родства, близости человека — человеку, через и сквозь тысячелетия... Целую Вас, будьте здоровы, благополучны — и просто счастливы! Ваша АЭ
Считая эту случайную и в то же время знаменательную встречу фактом лишь своей биографии и не желая сниматься «на фоне Пушкина», Анна просила меня не называть ее фамилии («...и я предпочитаю настаивать, что это факт лишь моей личной биографии, на моем месте могли быть тысячи...»). Да, я понимаю — Случай. Случайно химик Аня из далекого Ижевска в случайном месте огромной Москвы остановила случайное такси — и случайно оказалась в нем рядом с дочерью Марины Цветаевой, томик которой, тоже по случаю, приобрела у случайного человека... Но не случайно долгие годы собирала она по крохам строчки и публикации любимого поэта, не случайно главной целью ее поездки было — найти том Цветаевой... Не случайно, оставив в Ижевске огромную библиотеку, она увезла в Ганновер самое дорогое для нее — эту «малочисленную переписку», и двухтомник Тирсо де Молины, надписанный ей Ариадной Сергеевной, и несколько подаренных ею личных вещей, и — переданные Адой Александровной Шкодиной подлинники переводов Ариадны Эфрон — после ее ухода из жизни...
