Край удмуртский

В заволжских краях, между реками Камой и Вяткой, с древности обитает небольшой народ удмуртов. В конце прошлого века их считалось здесь примерно тысяч триста, и они жили тяжелой крестьянской жизнью на скудной земле. Были они незлобивы характером, терпеливы и талантливы во всем, что касалось работы. Их называли тогда вотяками. В этих-то местах в 1892 году случилось событие, которое поставило под угрозу существование и честь этого народа, да и не только его...

Так начинается историческая повесть «Это мултанское дело» известного ленинградского ученого-китаеведа, писателя и общественного деятеля Бориса Борисовича Вахтина (1930—1981), впервые опубликованная в 1970 году в журнале «Наука и религия». В 1968 году в Удмуртском обкоме КПСС обсуждался сценарий художественного фильма о мултанском деле, написанный Борисом Вахтиным, но фильм так и не был поставлен. Позднее повесть «Это мултанское дело» была опубликована в авторском сборнике художественно-документальной прозы Бориса Вахтина «Гибель Джонстауна» (Л. : Советский писатель, 1986).

В 2012 году, объявленном Президентом Российской Федерации Дмитрием Анатольевичем Медведевым Годом российской истории, отмечается 120-летие мултанского дела (1892—1896). Громкий судебный процесс по ложному обвинению крестьян-удмуртов села Старый Мултан Малмыжского уезда Вятской губернии (ныне село Короленко Кизнерского района Удмуртской Республики) в принесении человеческой жертвы языческим богам навсегда вошел в историю России. Одним из главных защитников на суде был выдающийся русский писатель и публицист Владимир Галактионович Короленко¹.

На стороне мултанцев также были и некоторые другие участники судебного процесса, среди них адвокат Николай Карабчевский из Петербурга, судебный врач Эмилий Беллин из Харькова, этнограф Сергей Кузнецов из Томска, священнослужитель и этнограф, удмурт по национальности Григорий Верещагин из Вятской губернии.

Во многих газетах того времени освещались материалы первого, второго и третьего разбора дела, на протяжении нескольких лет рассматривавшегося в судебных учреждениях Малмыжа, Елабуги (оба в Вятской губернии), Мамадыша (Казанская губерния). Вот неполный перечень этой обширной российской периодики: «Русские ведомости», «Биржевые ведомости», «Варшавский дневник», «Волжский край», «Вятские губернские ведомости», «Вятский край», «Казанский телеграф», «Камско-Волжский край», «Киевская газета», «Московские ведомости», «Нижегородский листок», «Приднепровский край», «Самарская газета», «Сибирские ведомости», «Рижский вестник», «Харьковские ведомости», «Юридическая газета».

За ходом судебного разбирательства с интересом следили многие представители интеллигенции, среди которых были юристы, врачи, писатели, журналисты, историки, этнографы, художники: Анатолий Кони, Лев Толстой, Григорий Мачтет, Сергей Максимов, Александр Баранов, Николай Блинов, Павел Луппов, Петр Сорокин, Осип Жирнов, Петр Богаевский, Сергей Ивáнов.

Известный живописец и график, передвижник, член Союза русских художников Сергей Васильевич Иванов (1864—1910), автор остросоциальных произведений на темы крестьянской жизни («Смерть переселенца», 1889), революционных событий («Расстрел», 1905), русской истории («Поход москвитян», 1903), впервые узнал о чудовищном суде по делу невиновных мултанцев в 1892 году в Саратове. Когда проходил второй разбор дела в 1895 году в Елабуге, художник жил в городе Зарайске Рязанской губернии. Именно тогда он обратился в своем творчестве к теме «инородцев», к быту и религиозным верованиям коренных северных (пермских) народов России — зырян (коми) и вотяков (удмуртов). Замысел картины «В лесу. Памяти Стефана Пермского и других просветителей инородцев» (1899) напрямую был связан с мултанским процессом. «Почему я стал писать и взял этот сюжет? Право, не знаю, может быть, на это было влияние мултанского дела»², — вспоминал художник.

Сюжет картины «В лесу», начатой в октябре 1896 года, отсылает зрителя к XIV веку, когда христианские миссионеры обращались к языческим племенам с просветительской проповедью. Во время работы над этим психологическим и философско-историческим полотном художник проштудировал соответствующие литературные источники: книгу, написанную священником Александром Красовым — «Зыряне и просветитель их святый Стефан, первый епископ Пермский и Устьвымский (1383—1396). К 500-й годовщине со дня кончины святого Стефана» (Спб., 1896); «Историю Вятского края с древних времен до начала XIX столетия, составленную С. Васильевым и Н. Бехтеревым» (Вятка, 1870); монографию Николая Блинова «Языческий культ вотяков» (Вятка, 1898), подаренную автором художнику.

С. В. Иванов также совершил поездку в Вятскую губернию, где посетил многочисленные поселения и мольбища удмуртов. «На карте Вятской губернии, сохранившейся в архиве семьи Иванова, подчеркнуто Ивановым около 30 пунктов (насколько можно судить по другим сохранившемся картам, он подчеркивал только те места, где был)»³.

В 1900 году, по просьбе своего знакомого — художника-передвижника, автора жанровых картин на крестьянские темы Василия Максимовича Максимова — Сергей Васильевич Иванов подарил картину «В лесу. Памяти Стефана Пермского и других просветителей инородцев» Тобольскому краеведческому музею, где она хранится и экспонируется до сих пор.

Благодаря ставшему известным не только в России, но и за рубежом судебному разбирательству по делу мултанских крестьян, в русскую лексику вошел редкий удмуртизм, зафиксированный в литературе в нескольких вариантах орфографии: «Мултанское дело», «мултанское дело», «мультанское дело», «Мултанский процесс», «мультанский процесс», «мултанское жертвоприношение» (с прописной буквы — как составное название исторического события с использованием собственного имени, со строчной — как притяжательное прилагательное, образованное от собственного имени). В среде русской интеллигенции допускалось произношение «мультанский»⁴ — ощущалось влияние европейского полумягкого L, которое в русском письме (как правило, в иноязычных словах) обозначалось [-ль].

В воспоминаниях Лидии Чуковской, посвященных литератору и правозащитнику Фриде Абрамовне Вигдоровой (1915—1965), словосочетание «мултанский процесс» используется как фразеологизм: «Тринадцатым подвигом Геракла, вершиной Фридиной спасательной деятельности, ее мультанским процессом было, безусловно, дело Бродского»⁵. Кстати, на судебном процессе по делу Иосифа Александровича Бродского (1940—1996) присутствовал и Борис Вахтин⁶, в исторической прозе которого использована современная норма написания и произношения — «мултанское дело».

¹ Рейтинг популярности В. Г. Короленко (1852—1921) в Удмуртии по-прежнему очень высок. Его имя вошло в число победителей международного конкурса «Выдающиеся представители финно-угорских и самодийских народов», более известного как «Имя финно-угорского мира». См. об этом: Семеро знаменитых // Удмуртская правда. 2011. 16 дек. С. 2.
² Грановский И. Н. Сергей Васильевич Иванов: Жизнь и творчество. М., 1962. С. 144.
³ Там же. С. 309.
⁴ В письме Л. Н. Толстого, датированном маем 1896 года, вятскому журналисту А. Н. Баранову, который первым поднял в печати вопрос о невиновности удмуртских крестьян из села Старый Мултан, зафиксирована устаревшая орфоэпическая норма «мультанский». См.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. : в 90 т. М., 1954. Т. 69. Письма. С. 103—104.
⁵ Чуковская Л. К. Памяти Фриды // Звезда. 1997. № 1 : Иосиф Бродский. Неизданное в России. С. 131.
⁶ «Для друзей Борис Борисович был источником спокойствия, тепла и жизненной силы. В то время Борис был одним из самых свободных людей в России... Кажется, один из немногих в Ленинграде, Вахтин написал открытое письмо в защиту политических заключенных, которое передали в 1968 году по “Голосу Америки”» (Виньковецкая Д. Ф. Единицы времени // Звезда. 2008. № 3. С. 98).